Featured

Андрей Бабицкий: Демократия – это вовсе не так плохо

1196055Если так пойдет и дальше, то школу демократии для государств и народов этой планеты придется открывать именно России. Китай, возможно, научит планету рациональным методам хозяйствования, ну а мы – свободе.

Демократия – это вовсе не так плохо, как нам стало казаться после катастрофы 90-х годов XX века, когда все с нами происходившее было намертво схвачено этим словом, которое в начале ельцинских реформ словно распечатало врата ада, выпустив на волю его многочисленных агентов.

В институциональном смысле – это власть народа, когда большинство получает возможность выразить свою волю и подобрать предпочтительные для себя формы социального общежития и на долгосрочную перспективу, и на короткие периоды времени, измеряемые дистанцией от выборов к выборам.

Но в более широком культурном контексте – это культура терпимости, способность общества существовать в многообразии позиций и точек зрения, согласовывать их, не уничтожая то, что в какой-то определенный момент кажется чужеродным или даже враждебным или таким образом маркировано.

На выборах победу одерживает большинство, а в пространстве культуры – меньшинство, поскольку именно оно получает возможность жить по собственным правилам, не совпадающим с общепризнанной нормой.

Я берусь утверждать, что в культурном отношении Россия сегодня представляет собой развитое демократическое общество, ушедшее далеко вперед по части обеспечения права на разномыслие и инакомыслие в сравнении со странами, которые мы привыкли считать эталоном гражданских и политических свобод.

У нас все еще достаточно слабая институализация, поскольку традиции политической культуры не отстоялись, не нашли себе всей полноты выражения – у нас все еще нет политических партий в полном смысле этого слова, законодательная власть только формируется.

Но глядя на вакханалию толерантности, которой последние годы охвачен Запад, мы можем утверждать: получив свободу, мы распорядились этим даром разумно и бережно, не позволив превратить его в немую и помыкаемую служанку инстинктов, произвола страстей, всего, что можно собрать под маркером "человеческое, слишком человеческое".

Вообще, русская толерантность – культура с вековыми традициями. Она формировалась еще на полях Российской империи, когда русский народ учился уживаться с другими народами, уклад которых мог казаться диким, непонятным или ущербным.

Признавая за другими право на инаковость (разумеется, в границах православия, табуировавшего такие языческие практики, как кровная месть), русская культура становилась пространством диалога и дискуссии верований, языков, стилей жизни, географий, преданий – всего, с чем приходили в гигантское общежитие новые этнические сообщества.

Собственно, с некоторыми искажениями и ограничениями эта традиция перекочевала и в советские времена, продолжая выстраивать уникальный многоцветный, разноязыкий мир.

После развала СССР были сняты замки, удерживавшие в строго очерченном поле политический дискурс, и выяснилось, что наука жить, имея под боком соседа, который молится другим божествам, не прошла даром.

Реформы имели еще и такие чудовищные результаты, что культура толерантности заставляет ее носителя предполагать, что за деревьями часто не видно леса: непривычные формы быта – социального и культурного – могут быть вместилищем обыденной человеческой правды, надо лишь к ним внимательней присмотреться.

Либеральный тренд, изрядно потрепавший страну, отвергнутый и проклятый, тем не менее не сумел выкорчевать из нашего духовного фундамента способность вслушиваться в Другое, стараясь угадать в нем далекое созвучие с нашими собственными мыслями и чувствами.

Пройдя через все испытания, мы не потребовали смертной казни для тех, кто явился их инициатором и продолжает и по сей день славить благословенные 90-е, считая их периодом расцвета.

Эта общественная страта, ужавшаяся сейчас до размеров дождевой капли, стала неотъемлемой частью российского политического пространства, своего рода тестом на расширенное умение существовать в диалоговом режиме, не корчась в конвульсиях от ненависти к либеральной доктрине.

Напротив, оппоненты нынешней власти – это оселок, на котором постоянно правится дееспособность государства, поскольку каждый его шаг исследуется под микроскопом на предмет обнаружения зла и порока.

Более того, продолжают работать инерционные механизмы, создающие в обществе перекос, когда либеральное сообщество продолжает задавать тон в тех или иных дискуссиях вопреки реальному соотношению общественных сил.

К примеру, шум вокруг достаточно рядового дела о хищении государственных средств, возможно, совершенном одним театральным режиссером, показал, какие медийные возможности остаются в руках тех, кто сегодня является в политическом отношении исчезающе малой величиной.

То, что лагерь свободомыслящих людей, численность которого по отношению к гражданам, поддерживающим власть, крайне невелика, способен формировать повестку дня, – это, несомненно, одно из достижений глубокой и зрелой, но, повторюсь, пока еще не институциональной русской демократии.

Общество как бы оберегает своих скоморохов и инакомыслящих, хотя, казалось бы, должно было растерзать их после всех художеств, которыми они украсили эпоху своего могущества.

Наш консерватизм позволяет нам удерживать границы нашей свободы на максимально обширном пространстве. Темы, связанные с сексуальными перверсиями, границами, за пределами которых мультикультурная комплементарность превращается в орудие уничтожения культуры, не табуированы, как на Западе.

Мы не позволили малым группам установить в России собственную диктатуру, когда свобода понимается как право девиантного меньшинства. Все запретные на Западе вопросы у нас легко можно обсуждать, и не обязательно высказываемая вашим собеседником точка зрения будет совпадать с вашей.

За последние годы мы все более укореняемся в демократии, они все в большей степени забывают, что это такое, каменея в новых, изобретенных не так давно формах тирании – тирании плоти, хотений, искаженной человеческой природы.

Если так пойдет и дальше, то школу демократии для государств и народов этой планеты придется открывать именно России, чтобы вернуть разум заблудившимся во мраке.

Китай, возможно, научит планету рациональным методам хозяйствования, ну а мы – свободе. Это и будет ответ на вопрос, следовало ли нам когда-то пойти по так называемому китайскому пути.

Vz.ru, 30 августа 2017

 

Статьи по теме

Это возврат активов или сделка с ворами?

Это возврат активов или сделка с ворами?

More details
Депутат требует запретить банкам, получившим помощь из Нацфонда, выплачивать дивиденды акционерам

Депутат требует запретить банкам, получившим помощь из Нацфонда, выплачивать дивиденды акционерам

More details
Эксперты Комитета против пыток высоко оценивают усовершенствование законодательства Казахстана

Эксперты Комитета против пыток высоко оценивают усовершенствование законодательства Казахстана

More details