Загадка черного араба
Хаттаб - фронтовой диверсант районного масштаба, неожиданно для себя ставший знаменитостью

Кто этот человек и откуда он взялся, у компетентных служб вразумительного ответа нет: ваххабит, агент бен-Ладена, арабских шейхов и вообще террорист... Враг? Конечно, но врага надо знать таким, каков он есть на самом деле, реального, во плоти. А нам даже толком не могут назвать настоящее имя этого неуловимого мстителя. Как только его не именуют: Хаттаб, Хоттаб, Ибн аль-Хаттаб, Хабибул-ла Абдул Рахман, Харбо Хаттаб, Аббас. А еще Черным Арабом и даже Эмир аль-Хаттабом, хотя. Эмир означает банальное “начальник”. Да и с происхождением полная путаница: одни уверены, что он иорданец, другие - чеченец иорданского происхождения, третьи выводят его корни из Саудовской Аравии, есть версия принадлежности к некоему знатному роду кочевого бедуинского племени. Говорит он по меньшей мере на трех языках: арабском, русском и английском. Один источник со ссылкой на ГРУ Генштаба поведал, что в Иордании у него свое предприятие - заводик по производству кормов для домашних животных. Сам Хаттаб всегда уходит от прямых ответов о своем происхождении не только в беседах с журналистами, но и при общении с чеченскими коллегами по оружию: явно не желает ставить свою родню под возможный удар.

Загадка даже возраст Черного Араба: одни пишут, что лет этак под тридцать, военные разведчики утверждают, что уже 31. Но достаточно неплохо знающий его человек в разговоре со мной признался, что Хаттабу 37 лет: “Это он выглядит таким живчиком, а на самом деле старше своего начальника - Басаева”.

Если опираться на сведения сотрудников ГРУ, именующих его Харбо Хаттаб, все отличается крайней скупостью: рост - 178, особые приметы - на правой руке отсутствуют фаланги двух пальцев (а на видеосъемке можно четко разглядеть, что трех), левая нога на несколько сантиметров короче правой, сильно набожен... Негусто.

Образование? Какое-то среднее плюс военная подготовка в Пакистане на одной из баз афганских моджахедов. Недостаток по части знаний чисто общеобразовательных - уровня нашей средней школы - ощущал любой, кто общался с ним: парень явно не силен в географии и очень слабо представляет себе картину мира. В беседе с чешской журналисткой он был искренне удивлен, узнав, что в Праге сейчас не воюют, а сама Чехия, оказывается, не в Боснии. И это не было сыграно: еще два года назад он и слова-то такого не знал - “Чехия”! Прогресс... Да и вообще суждения Хаттаба обо всем, что не относится к партизанской отрасли, по словам очевидцев, отличаются предельной наивностью: есть “наши” (правоверные мусульмане) и “враги”, которые хотят их уничтожить - Россия, США, - этакий всемирный заговор “неверных”.

Воевать он начал еще в Афганистане, практически мальчишкой. Судя по всему, именно специализации, полученной на пакистанских базах, он обязан своей дальнейшей судьбой - подрывник. И как утверждают наши военные, талантливый. Посему от простого солдата-боевика дослужился до инструктора по минно-взрывному делу. Его конек - война на коммуникациях: к чему вступать в прямое столкновение с регулярными частями, если можно ударом из засады добиться превосходного результата! А еще пакистанские и западные инструкторы во время той войны очень неплохо обучили Хаттаба грамотно организовывать оборону и отход, управлению огнем в бою, налаживанию связи... Там же он потерял и три пальца правой руки: что-то взорвалось, говорят - граната.

Рухнул кабульский режим, но появилась работа по соседству - гражданская война разгорелась в Таджикистане. В разговорах с журналистами Хаттаб не скрывает, что учил воевать таджикских исламистов и сам сражался на их стороне. Порывался ехать в Боснию (Босния, похоже, для него какая-то сказочная страна вечного джихада, куда должен стремиться каждый воин Аллаха), но, увы, подвело знание географии, о чем мы уже говорили.

Трудно сказать, был ли он знаком с чеченцами раньше, возможно, кое-кто из них в 1992-1994-м проходил подготовку под его началом в афганских или таджикских лагерях. Добраться до воюющей Ичкерии через Баку оказалось несложно. И примерно в конце января-начале февраля 1995-го, уже после падения Грозного, Хаттаб и еще несколько его “сослуживцев” присоединяются к боевикам. И хотя за его плечами уже был многолетний боевой опыт, здесь авторитет пришлось зарабатывать с нуля - арабов в Чечне традиционно не любят. Вооружаться и содержать людей пришельцу пришлось исключительно за собственный счет. Вопреки легенде он не с самого начала попал под командование Басаева, хотя воевал в так называемой Восточной зоне, в труднодоступных горах граничащего с Дагестаном Ножай-Юртовского района - там, где и ныне базируется его отряд. Мощные оборонительные системы созданы там самой природой, и туда никогда не ступала нога солдат федеральных-войск. Опираясь на эти базы, боевики Хаттаба (к весне 1996-го у него уже был небольшой отрядик) могли успешно вести привычную для себя и изнурительную для регулярной армии диверсионную войну: бить по коммуникациям. В бесперспективные для себя лобовые столкновения Хаттаб никогда не ввязывался. От прочих же боевиков его отличали основательность и грамотный подход к любому мероприятию: идя на операцию, проводил тщательную разведку местности и подходов к объекту, вплоть до видеосъемки. Скажем, атакуя блокпост внутренних войск близ поселка Шуани, контролировавший несколько дорог Веденского района, разведчики Хаттаба долго и тщательно фиксировали на видеопленку места установки мин, количество постов, время их смены и т.п. Перед основной операцией группы диверсантов по 5-7 человек, имитируя нападение, обстреляли полк внутренних войск и все соседние блокпосты. Пока федералы разобрались, что к чему, от поста близ Шуани ничего не осталось.

Считается, что люди Хаттаба вели бои за Аргун, осуществили крайне дерзкий подрыв железной дороги в Ханкале - прямо на главной базе объединенной группировки федеральных войск, принимали участие в захвате Гудермеса, сбили ПТУРом “Малютка” в мае 1996-го под Ножай-Юртом вертолет. Только непонятно, почему именно разгром колонны 245-го полка в ущелье близ крошечной деревеньки Ярыш-Марды вознес его на вершину славы - только возле Сержень-Юрта лишь в одном бою уничтожено более сотни боевых машин и убито почти триста солдат и офицеров. Но про трагедию Сержень-Юрта стараются не вспоминать, а Ярыш-Марды у всех на устах. Может, потому, что там погиб сын генерала Пуликовского - и.о. командующего объединенной группировкой?

Говорят, Черный Араб жесток, но ничего необычного в этом нет - гуманизм не в традициях Востока, “милость к падшим” там не в чести: с поверженным надо обойтись так, чтобы содрогнулся враг, пока еще сражающийся. Только вот расправу в его отряде чинят как раз местные, а не пришлые: чужак может распоряжаться чеченцами лишь в бою, вне поля чихать они хотели на него и его приказы!

Парадокс, но Хаттаб так и остался для всех без исключения обитателей Ичкерии пришлым инородцем, которого терпят, но без стеснения презирают. Сам его внешний вид вызывает у традиционно воспитанных местных жителей дикое раздражение: длинные, ниже плеч волосы - полный нонсенс для чеченцев. Даже своей женитьбой на юной горянке Хаттаб умудрился задеть за живое своих коллег по оружию - жену-даргинку взял из ныне всемирно известного дагестанского села Карамахи. “Неужели мы тебе чеченку не нашли бы!” - выговаривали соратники непонятливому арабу. (Чтобы понять истинное отношение людей к этому “воину Аллаха”, достаточно посмотреть, как детишки в чеченских селах кидают камни вслед его джипу.)

Взрывал ли Хаттаб Москву? Для тех, кто не понаслышке знает его и его возможности, вопрос кажется смешным. “Да он же фронтовой диверсант районного масштаба! Учти, - твердил мне знающий вояка, - он воюет только с армией. Пустить колонну под откос, атаковать базу - вот его стиль. Он не гуманист и вполне может пустить пленных в расход, но именно солдат, а не мирных”. Чуть не в один голос то же самое подтвердил и другой службист.

Петра Прохазкова, чешская журналистка, недавно взявшая интервью у Хаттаба, вспоминает, как обычно флегматичный боевик непривычно экспансивно говорил о событиях в селе Карамахи - там его семья. Зато Петра прекрасно запомнила ошеломляющую реакцию Хаттаба на сообщения о взрывах в Москве: он переменился в лице - испуг этот был неподдельный. Это не был страх попавшегося на проказе школьника - искренний испуг хоть и ограниченного, но неглупого человека, фронтовика, который уразумел: теперь-то на него спишут все. Он хоть и редко, но бахвалился, а его приняли слишком всерьез!

Теперь он уже не принадлежит самому себе, мифический джинн выполз из бутылки и зажил своей виртуальной жизнью. Хаттаб жесток, и на нем много, очень много крови, но по большому счету он лишь маленький солдатик большой и бессмысленной войны. И он слишком мелкая фигура: убери его и даже Шамиля, ничего в Чечне не изменится. Да и рецепты стары как мир: работать по ним надо точно так же, как боливийцы работали по Че Геваре. Но не мне же учить разведчиков и спецназовцев, как внедрять агентуру в его отряд, как вычислять местонахождение. Почему же до сих пор он он ездит на своем драном джипе? Даже журналисты знают, где и как его найти, что он часто пользуется средствами радиосвязи и не так уж много мест в Чечне, между которыми он колесит - не более пяти...

А пока еще и еще раз прокручиваю пленку интервью, которое взяла у Хаттаба Петра, пытаюсь понять его: вглядываюсь в лицо, присматриваюсь к жестикуляции, вслушиваюсь в необычно эмоциональную речь... И еще раз убеждаюсь в том, в чем уверен давно: нет, это далеко не мыслитель, не идеолог и не организатор большого террора. Чужак для всех, неожиданно для себя ставший знаменитостью.